Архимаг. Колдовская война [трилогия] - Рудазов Александр (полная версия книги .txt) 📗
— За нашими спинами — Серая Земля, старший помощник Гоха. Наши корабли — последний рубеж. Мы будем стоять насмерть!!!
Гоха Остров попятился, с тоской поглядывая на бесчисленные серые здания, вытянувшиеся вдоль береговой черты. Если адмирал устроит здесь моретрясение, столицу накроет нешуточной волной цунами…
А брови Асанте Шторма уже сошлись на переносице. Великий гидромант издал сдавленный звук, похожий на рокот прибоя. Море на глазах начало чернеть. Завыл душераздирающий ветер, по воде побежали пенные барашки, кое-где закрутились водовороты…
— Надеюсь, я не слишком отвлекаю, повелитель Асанте? — послышался вкрадчивый голос. — Мне необходимо срочно сообщить вам кое-что важное…
Колдун на секунду приостановился, окидывая безразличным взглядом улыбающегося толстяка в голубом плаще. Клевентин Придурковатый — тот самый чинуша, которого Яджун оставил заниматься бумагами и прочей ерундой.
Но разве он был на борту, когда «Адмирал Кровь» поднимал якорь?…
— Клевентин, ты некстати, я занят, — повел ладонью Асанте. — Не мешай мне.
— Простите, повелитель Асанте… — мягко улыбнулся Клевентин, делая короткое движение всем телом.
Асанте Шторм грозно нахмурился, чувствуя, как его уносит в сторону. Активировалось заклятие Живой Волны, убирая хозяина от опасности. Чуть-чуть не коснувшись кожи, рядом промелькнули стальные шипы-пики.
Полдюжины длиннющих шипов.
— Клевентин?! - взбешенно обернулся Асанте. — Ты что делаешь, крысиная душонка?! Это что — бунт?!
— Да, это бунт. Еще раз простите.
Клевентин Придурковатый усмехнулся, издавая тихий звон. Все его тело — пухлое, безобидное тело — трансформировалось в чистую сталь, покрывшись десятками острейших лезвий. Кожа заострилась иглами, руки вытянулись вдвое, пальцы-ножи завибрировали, метя Асанте в горло, в живот, в ладони.
Колдун-адмирал раздвоился, контуры расплылись. Едва различимый силуэт поплыл по палубе, всякий раз успевая на какой-то волосок уклониться от очередного удара. Асанте зло осклабился, поднимая руку.
— Водоме…
Во рту вдруг пересохло. Потом он наполнился чем-то соленым. Не договорив короткого слова, Асанте пораженно опустил глаза — и застонал от невыразимой боли. Из палубы тоже выскочили длинные штыри — сотни лезвий бритвенной остроты. Одновременно из множества мест — даже Живая Волна не сумела спасти хозяина ото всех.
И одно из колдовских лезвий пронзило Асанте Шторма насквозь.
Клевентин Придурковатый улыбнулся стальным ртом, звякая пальцами-ножами. Насаженный на штырь Асанте захрипел, безуспешно пытаясь защититься. Из пор на коже выступила студеная вода, во взгляде появился гнев и ужас — аура второсортного колдуна меняется на глазах. Только что выглядел слабосилком, вполне заслуженно носящим голубой плащ… а теперь пылает так, что впору давать высший, серый!
С пальцев гидроманта сорвался колдовской импульс. Не слишком сильный — так, что-то из учебника для начинающих. На большее у изувеченного Асанте попросту не хватило силы.
Клевентин даже не обратил особого внимания — лишь дернул веком, гася заклятие на лету.
— Клевентин… Предатель… — прошептал Асанте, падая на палубу.
— Я принимаю это прозвище, — с улыбочкой поклонился Клевентин. — В качестве временного, конечно.
Колдун-изменник передернул плечами, вновь возвращаясь к человеческой плоти, и насмешливо посмотрел на корабельных офицеров. Во главе с Гохой Островом они пялятся на него… и на мертвого адмирала. Никто не шевелится, никто ничего не говорит — в каждом взгляде лишь непонимание пополам со страхом.
— Кто-нибудь хочет связать бунтовщика? — приподнял брови Клевентин, с готовностью протягивая руки. — Я не стану сопротивляться.
Команда отшатнулась, словно на них нацелили пушечное жерло. На флагмане целых шесть колдунов-офицеров — и все они прекрасно видят резко изменившуюся ауру предателя. Он только что расправился с одним из членов Совета Двенадцати — колдуны младших уровней не смогут его даже поцарапать.
— Никто?… Что ж, я так и думал. В таком случае прошу поднять сигналы на международном коде — чтоб наши уважаемые гости тоже поняли.
— Какие именно сигналы?… - слабым голосом спросил сигнальщик.
— «Прекратить огонь», «спустить паруса» и… и тот, что в самом дальнем сундуке.
— Не может быть…
— Да. «Общая капитуляция».
Глава 27
Ночное небо озарил фейерверк. Над Симбаларем гремит пушечный салют. Сегодня, пятого июля 7145 года, страна празднует победу.
Даже три страны — Лария, Рокуш и Кентаврида.
Большой и малый зиккураты превратились в руины. Стальные Солдаты работали отбойниками, пока не размолотили каменные пирамиды в пыль. А вот Промонцери Альбра по-прежнему стоит там же, где и стояла.
Точнее, так кажется со стороны.
На самом деле от Цитадели Хаоса остался только адамантиевый каркас. Эта скорлупа феноменальной прочности уцелела, но внутренние помещения полностью разрушены. Пожар чудовищной мощи уничтожил все подчистую — не поддался только великолепный адамантий. Теперь к небесам вздымается пустая металлическая оболочка — совсем тоненькая, однако даже не думающая терять форму.
Коцебу уцелел, хоть и получил серьезные повреждения. Адский дух едва не переломил бронзовый диск надвое, но Шамшуддин все же сумел вывести летучий особняк из боя, приземлив его далеко в тылу. Сейчас именно здесь идет заседание генштаба — в полуразрушенном Симбаларе просто нет более подходящего места, чтобы собрать столько важных персон.
Правда, как раз Шамшуддин во всем этом участия не принимает. Чернокожий архимаг полностью выдохся. Он просто лежит на диване и отдыхает.
— Ху-у-у-у-у-уберт!… Еще чашечку кофе бедному измученному маргулу!… Еще чашечку… а лучше — ведерочко…
Но домовому-дворецкому некогда — в этом доме еще никогда не бывало столько важных гостей. За большим столом собрались сановные военачальники двух держав во главе с августейшими особами — королем Рокуша Обелезнэ Первым и Крылатым Намибом Кей-Кооном. И это еще не считая вождя дэвкаци — Индрак Молот хоть и перебинтован с головы до ног, но ест и пьет за десятерых.
Брауни в ливрее едва-едва успевает обносить всех закусками и напитками.
— Мы рады, что вы подоспели вовремя, ваше величество, дорогой мой брат, — наклонил голову Обелезнэ. — Должен сказать, мы уже не ожидали вашего появления.
— О, все было рассчитано, — неловко подогнул колено Кей-Коон. Кентаврам ужасно неудобно сидеть за столом — вся мебель в доме рассчитана на двуногих. — Мы подошли к границе еще три дня назад, но на рожон не лезли — дожидались вас, ваше величество. Как только пришли известия о начале штурма, мы тут же открыли второй фронт и двинулись на соединение.
— А шпионы колдунов ничего не заподозрили?
— Здесь нам помогли жеребцы Забережья, — кивнул на своего соседа Крылатый Намиб. Загорелый кентавр с длинным оселедцем пристукнул об пол бунчуком, сохраняя каменное выражение лица. — Когда мы представили доказательства того, что священный Камень Мира был похищен не нами, а серыми, казаки согласились заключить мир и даже предложили военную помощь. Однако все было обставлено в глубокой секретности — наши войска двигались раздельно, время от времени даже вступая в небольшие стычки. Почти что учебные маневры. Для непосвященных положение выглядело так, будто наша Боевая Орда потерпела поражение и отступает в глубь страны, а жеребцы Забережья преследуют нас с намерением добить. Серые не должны были заподозрить неладное — тем более, что их внимание было приковано к восточному фронту.
— Хитрость, достойная Хобокена, — сделал комплимент Обелезнэ.
— О да! — вспомнил Кей-Коон. — Мы уже прослышали о том, что наш старый друг снова… как бы это лучше выразиться… в строю. Клянусь лоном Матери, это воистину удивительно!… но именно поэтому мы испытываем вполне оправданные сомнения. Скажите откровенно, ваше величество, не обман ли это? Мы вполне можем понять, если вы подыскали некоего жеребца, станом и ликом схожего с покойным, и выдали его за воскресшего маршала. Это было бы весьма мудро — серые испытывают почти суеверный страх перед именем Хобокена.
